История Рублевки, какой мы ее знаем, началась с Иосифа Сталина — с его решения, принятого в 1919 году, когда победившие большевики отправились подыскивать себе дачи для летних резиденций. Выбор Сталина пал на имение, до революции принадлежавшее богатейшему московскому нефтепромышленнику и меценату Льву Зубалову, который, как и Джугашвили, происходил из Грузии (*, нерусифицированная фамилия рода Зубаловых — Зубалишвили*). Лев Зубалов боялся покушения (*, по воспоминаниям бывшего князя Кирилла Голицына*). От своих фобий промышленник отгородился нетипичными для дворянства глухими заборами, что пришлось кстати будущему вождю, который также опасался за свою жизнь. Этот забор сохранился на Рублевке до сих пор — теперь за ним живет глава Росгвардии Виктор Золотов.

Мощная кирпичная стена, стальные ворота, личная железная дорога сделали «Зубалово-4» образцом для некоторых будущих резиденций партийной элиты вдоль Рублевского шоссе — номенклатура, как и Сталин, селилась в домах бежавших, выселенных или казненных дворян и промышленников, недовольных новой властью. В других особняках Зубалова (* — всего их было четыре —*) по соседству со Сталиным поселились Феликс Дзержинский, Анастас Микоян, Климент Ворошилов (*, вспоминала дочь Сталина Светлана Аллилуева*). Дома у Микояна все сохранилось в том виде, в каком его бросили бежавшие хозяева: вчерашний крестьянин и семинарист жил среди мраморных статуй, гобеленов, с личным парком, теннисным кортом и конюшней (*, вспоминала дочь Сталина Светлана Аллилуева*).

Неподалеку зарождается будущий центр Рублевки. Живописные места у реки Жуковки приглянулись НКВД. Дачу здесь строят Николаю Ежову. Сейчас на месте дома сталинского палача стоит ресторан «Подмосковные вечера», где рублевский бомонд гуляет каждый год, отмечая начало зимы.

Где вожди — там и челядь. После окончания гражданской войны по распоряжению властей Рублевское шоссе начинают застраивать «образцовыми санаториями», госдачами и совхозами для поставки продуктов: на Рублевке появляется первая закрытая инфраструктура для избранных.

Образцовым стал совхоз «Горки-2», созданный по инициативе Ленина. Земля под него была конфискована «именем народа», и даже в голодные послевоенные годы колхоз поставлял обитателям дач молоко, мясо и яйца (*, описывал публицист Адриан Рудомино*).

По проекту модного тогда архитектора Бориса Иофана строят санатории «Барвиха» и «Сосны». В бывшей усадьбе князей Юсуповых в Архангельском обустраивают военный санаторий для комсостава Красной армии. Истинный расцвет Рублевки наступает в 30-х, с усилением Сталина, который, как и нынешние вожди, нередко проводил рабочие встречи на даче. К концу 30-х на Рублевке уже переплетены номенклатура, силовики и деятели культуры. На Николиной горе появляется дачный поселок работников науки и искусства (РАНИС). В 1935-м правительственную здравницу открыли и в замке баронессы Майендорф, которая с 2008 года получила статус официальной резиденции президента Дмитрия Медведева.

Дореволюционное слово «прислуга» скоро вытесняется советским термином «обслуга» (*, вспоминала Светлана Аллилуева*), но суть остается прежней: с 30-х годов Рублевка делит Россию на простых и непростых людей. Тогда же спрос на рублевскую землю начинает впервые обгонять предложение — земля здесь стала предметом дефицита и «блата». Летние дачи выдавались в пользование, а построить собственный дом могли лишь люди, зарплата которых многократно превышала среднюю по стране: ученые, знаменитые артисты, министры и генералы. Существовал и запрет строить собственные дачи людям, которым уже дали госдачу. Провинившегося могли снять со всех постов и исключить из партии (*, утверждает журналист, редактор отдела «архив» «Коммерсанта» Евгений Жирнов*).

В нынешней России это правило уже не работает.

В марте 1953 года, когда умирал Сталин, на грунтовую дорогу недалеко от рублевской деревни Раздоры свернул правительственный кортеж. Оставив охрану ждать, из машин вышли Лаврентий Берия, Георгий Маленков, Никита Хрущев и Николай Булганин. Дойдя до берега реки, члены ЦК обсудили передел власти после смерти вождя (*. Такую версию событий описывают некоторые мемуаристы, в том числе писатель Адриан Рудомино*).

После кончины Сталина запрет на строительство собственных дач пал, и первыми ситуацией воспользовались силовики. Десять наиболее выдающихся маршалов получили участки в Архангельском. Развернулось строительство — за казенный счет и силами солдат. Возмутившись нескромным размахом строек, в 1957 году солдаты даже жаловались Хрущеву, который, впрочем, с генералами решил не ссориться и письмо строителей проигнорировал.

Гражданские начальники хитрили по-своему. В 1962 году выходит указ «О безвозмездном изъятии домов, дач и других строений, возведенных или приобретенных на нетрудовые доходы», в ответ номенклатура уже тогда начала оформлять дома на детей, фиктивно продавать и дарить их родственникам.

Показательным стало наказание для бывшего замминистра промышленности продовольственных товаров Ивана Сиволапа — соавтора «Книги о вкусной и здоровой пище». За строительство дачи за госсчет его исключили из КПСС, а помогавшего ему замминистра строительства Андрея Хрулева отправили в отставку (*. Впрочем, произошло это, возможно, и из-за старой вражды Хрулева с Хрущевым. Дело в том, что будущий замминистра во время войны раскрыл Сталину попытку Хрущева присвоить себе заслуги за восстановление моста через Волгу*).

После смещения Хрущева Рублевке находится еще одно предназначение. Сюда на дачу в поселке с говорящим названием Петрово-Дальнее бывшего генсека отправили в добровольно-принудительную ссылку. За оградами, среди лесов, контролируемых кагэбэшниками, начали прятать людей — в том числе перебежчиков и раскрытых шпионов.

В кооперативе «Весна», неподалеку от правительственных «Горок», «Проект» обнаружил участок, принадлежащий российскому дипломату Юрию Зайцеву (*. До 2017 года участок принадлежал Галине Комиссаровой, — по данным BBC, жене Зайцева, также работавшей в Россотрудничестве*). В 2013 году ФБР заподозрило Зайцева, возглавлявшего тогда культурный центр Россотрудничества в Вашингтоне, в шпионаже и вербовке американцев. Зайцев назвал подозрения «отголосками холодной войны», но после скандала его из США перебросили в Австрию. На Рублевке дипломат живет через дорогу от дочки главы МИД Сергея Лаврова и ректора МГУ Виктора Садовничего (! , следует из данных Росреестра*).

За почти 70 лет жизни при советах Рублевка превратилась в шоссе мертвых генсеков, генералов и министров. После смерти видных большевиков на их дачах продолжали жить родственники. Новых госдач не хватало. В 80-х пришлось строить в Раздорах новую резиденцию для единственного президента СССР Михаила Горбачева. Вместе с переездом нового руководства преобразилась и территория вокруг, у МКАД появилась эстакада и развязка, шоссе осветили. Ради резиденции даже изменили траекторию полетов самолетов, обычно делавших крюк над Барвихой перед посадкой во Внуково (*, пишет публицист и местный житель Рудомино*).

После отставки Горбачева в 1991 году ему с семьей дали сутки, чтобы освободить казенные квартиры и дачи.

В его резиденцию въехал первый президент России. Борис Ельцин в мемуарах ругал дом за излишнюю роскошь, но в итоге занял его, сохранив резиденцию за семьей и по окончании своего срока — по подписанному Владимиром Путиным указу о личных гарантиях.

Горбачев же переехал на личную дачу в деревне Калчуга — последний генсек поселился через дорогу от первой резиденции Сталина «Зубалово», с которой и начиналась история нынешней Рублевки.

Зеленые заборы, шлагбаумы, кооперативы деятелей культуры и науки, гектары силовиков, сотни домов для номенклатуры и пионерлагеря для детей — в таком виде Рублевка встретила развал породившей ее страны. Конец СССР стал для временных арендаторов шансом заполучить дома с участками в вечное владение.

Госдачи оформляли в собственность как минимум двумя способами: по балансовой стоимости продавали бывшим арендаторам или передавали в собственность наскоро созданным в министерствах и ведомствах дачным кооперативам. Обслуживание инфраструктуры дач при этом оставалось за государством.

Для борьбы с «незаконной приватизацией» при Верховном совете даже создали «комиссию по вопросам привилегий и льгот», секретарем которой работала нынешняя глава ЦИКа Элла Памфилова. Ее работа, впрочем, к существенным результатам не привела (*, писала «Деловая газета»*).

Одними из первых в схемах приватизации сориентировались военные. В 1993 году они выкупили 43 дачи в районе Архангельского — под предлогом «социальной защищенности военнослужащих и проявления заботы о них» (* — так писал Ельцину тогдашний министр обороны СССР Евгений Шапошников*). За 12 миллионов рублей военным достались участки общей стоимостью до 2-х миллиардов (*. Такую оценку дал Красногорский городской Совет народных депутатов во время безуспешной судебной тяжбы с Министерством обороны. По курсу июля 1993 года 12 млн рублей равнялись 11 тысячам долларов*).

В 1993 года госземли Рублевки достались Управлению делами президента. Госдачами и санаториями теперь распоряжался завхоз Кремля Павел Бородин. В 90-е в Успенском селятся главный военный прокурор Юрий Демин, замы генпрокурора Юрий Чайка, Петр Вилков и Александр Розанов, министр юстиции Павел Крашенинников. В Ильинском дачи приобретают тогдашние глава президентского протокола Владимир Шевченко, глава Госархива Рудольф Пихоя, губернатор Подмосковья Анатолий Тяжлов, экс-премьер Николай Рыжков и другие. Дачи, как правило, покупали по балансовой (*, то есть нерыночной и заниженной,*) стоимости. Например, руководивший в то время налоговой службой Александр Починок купил участок в Успенском за 443 млн «старых» рублей (около 77 тысяч долларов).

Еще недостаточно высокие заборы новой номенклатуры в конце 90-х примыкали к участкам вчерашних пролетариев. Назначенный в 1999 году премьер-министр Сергей Степашин в конце 90-х поселился в Жуковке по соседству с героиней соцтруда, которую все местные звали просто Татьяной. Между премьером и героиней периодически вспыхивали соседские ссоры. Во время одной из склок подвыпившая Татьяна упала, не устояв на ногах. Степашин пытался ее удержать, Татьяна же решила, что премьер-министр толкнул ее и ударила того в ответ. После той стычки Степашин какое-то время ходил в темных очках, скрывая синяк (*. «Проекту» не удалось найти подтверждение этой истории, рассказанной соседом Степашина, в открытых источниках. Сам Степашин через своего представителя передал, что «не помнит и не знает» этой истории*).

Пока дачи прошлых хозяев страны заселялись новой элитой, своей частью Рублевки стала распоряжаться и «обслуга». Еще в 1992 году с деловым предложением на бизнесмена Сергея Пугачева вышел глава бывшего совхоза НКВД — «Горки-2», переименованного после распада СССР в «Племптицезавод Горки-2» и приватизированного сотрудниками. «У нас ваучеры, я их у народа скуплю, и что-нибудь сделаем. Кур выращивать не хочется — мрут они», — описывал свой план глава колхоза (*, вспоминает разговор сам Пугачев*).

От 1200 гектаров земли на Рублевке начинающий банкир тогда отказался: «Зачем они мне, что там можно построить, у меня фантазии даже не хватало. Земля тогда стоила ноль. Мы не понимали даже, могла ли она быть частной собственностью».

Зато всё понимали трое других бизнесменов, со временем ставших главными рублевскими латифундистами — это основатели компании «Вимм-билль-данн» Давид Якобашвили, Гаврил Юшваев и примкнувший к ним позже Тимофей Клиновский. Выходец из горских евреев, живших на территории Дагестана, Юшваев, упоминаемый в СМИ как Гарик Махачкала, в советское время отсидел девять лет за разбой, а выйдя из колонии в 1989 году, породнился с Якобашвили, происходившим из тбилисских евреев (*. Якобашвили женат на племяннице Юшваева*). В 90-е предприниматели продавали американские машины, торговали мебелью, построили в Москве казино «Черри» и ночной клуб «Метелица», разливали сок — и все это на фоне криминальных разборок и перестрелок (*. «Власть тогда не особо защищала, приходилось защищаться самим — где хитростью, где силой, где умом, где еще чем-нибудь», — описывал тот период Якобашвили. В 1994 году был расстрелян Владислав Ваннер, которого СМИ называли главой бауманской преступной группировки. «Мы с ним дружили, я ему помогал, а он мне. Он с нами возил машины, когда надо было», — рассказывал Якобашвили Forbes*). Чем занимался Клиновский до того, как вместе с партнерами начал скупать подмосковные колхозы, неизвестно (*, от комментариев для этого материала Клиновский и Юшваев отказались*). Сайты, посвященные «ворам в законе», называют его бывшим членом «ореховской» ОПГ, но документальных доказательств этому в открытых источниках найти не удалось. В 2006 году Клиновского чуть не убили — пытались подорвать армейской миной, но он чудом спасся.

В 1998 году все 1100 сотрудников птицефабрики в Горках обменяли свои паи на 15 акций колхоза каждый (* — по словам некоторых сотрудников колхоза, обменять паи их заставили угрозами и обманом. Якобашвили эти обвинения отвергал, утверждая, что акции выкупались по рыночной цене*), а в начале нулевых продали те Клиновскому и компании по 14 рублей за штуку (*, писала со ссылкой на документы «Новая газета»*), то есть примерно каждые два гектара самой дорогой загородной земли в стране обходились новым владельцам в 210 рублей (*, писала «Новая Газета»*).

Покупку колхоза Якобашвили объяснял нуждами Лианозовского молочного комбината, в котором у партнеров была доля: «Я помню, что почти все коровы были больными. И мы были вынуждены в буквальном смысле их спасать» (*, — рассказывал Якобашвили «Новой газете»*). Клиновский на переговорах тоже часто напоминал о своей ферме: жестом показывал будто держит в руках мертвых куриц и повторял «курей хочешь покажу голодных?» (*, вспоминает риэлтор, работавший в 90-х на Рублевке*).

К концу нулевых приватизированный совхоз НКВД «Горки-2» владел уже почти 20 тысячами гектаров земли на Рублевке. Непрозрачная история покупки не давала покоя бывшим собственникам: они регулярно выходили на акции с плакатами «Клиновский, верни земли!» Цена сотки земли на Рублевке тогда достигала уже $400 тыс.

У Якобашвили, Юшваева и Клиновского землю покупали многие представители российской элиты — миллиардеры, чиновники, силовики.

Якобашвили сказал «Проекту», что не хочет вспоминать тот период своей жизни и ассоциироваться с ним. По его словам, он не имеет ничего общего с Рублевкой с 2009 года. Но по данным списка аффилированных лиц на 2014 год (* — последние доступные данные —*) Якобашвили продолжал оставаться акционером «Агрокомплекса Горки-2». А тот до сих пор владеет более чем 450 гектарами в Одинцовском районе (*, свидетельствуют данные «СПАРК-Интерфакс»*). Бизнес на рублевской земле начали и дети Клиновского и Юшваева — их компания «Остров» владеет 25 гектарами земли в поселке Рублево.

Отказавшись от покупки колхоза, в 1993 году Пугачев все-таки вселился в бывшую дачу Егора Лигачева. Так на Рублевке начали появляться олигархи. Вскоре идея обустроить свой загородный дом в этих местах пришла в голову куда более могущественному тогда Борису Березовскому: в 1994 году он присмотрел себе госдачу в Александровке.

А в конце 90-х госдача в Барвихе, принадлежавшая ранее писателю Алексею Толстому (а до него — расстрелянному наркому земледелия Михаилу Чернову) была продана президенту «Альфа-банка» Петру Авену. Причем за бесценок — $200 тысяч, по цене годовой аренды. «Подарок» олигарху якобы сделал тогдашний глава Госкомимущества Альфред Кох, который поддержал прошение о продаже дачи Авену по цене «не ниже балансовой стоимости» (*, писало издание «Совершенно секретно»*).

Хватало и других, весьма хитрых способов стать рублевским лендлордом. Например, миллиардер Вячеслав Кантор, с чьих показаний началось «дело ЮКОСа», приобрел пакет акций Московского конезавода, расположенного на Рублево-Успенском шоссе. Заводу тогда принадлежало 2,3 тыс. гектаров земли. Писали, что сделка обошлась Кантору менее чем в $3 млн (*, Кантор не ответил на запрос «Проекта»*). А сами «юкосовцы» до атаки на компанию в 2003 году жили в получасе езды от Кантора, в соседней Жуковке — отстроились там всем менеджментом еще в середине 90-х.

Другие олигархи брали в аренду участки лесного фонда — якобы для рекреационных, культурно-оздоровительных или спортивных целей (*, вспоминает бывший замглавы Росприроднадзора Олег Митволь*). Длительность такой аренды — несколько десятков лет. Именно на землях лесного фонда до сих пор стоят особняки миллиардеров Андрея Бокарева, Игоря Кесаева, супруги главы ВТБ Андрея Костина Натальи Гордеевой (*. «Проект» отправил запрос в администрацию Одинцовского района*).

Но ставшие самыми элитными места Рублевки начали заселяться не в 90-х, а уже при Путине. Выросшие в нулевых роскошные поселки «Ландшафт» и «Сады Майендорф», где олигархи селятся вперемешку с чиновниками, «приютили» миллиардеров Вячеслава Доронина, Владимира Лисина, Дмитрия Мазепина, Андрея Молчанова, Александра Джапаридзе и Искандера Махмудова.

Где-то олигархические анклавы сформировались сами собой: у Абрамовича сейчас почти 60 гектаров в Сколкове. Он начал скупать земли там еще в 2002 году. Члены его команды селились рядом с боссом: это некогда самый богатый сенатор, бывший менеджер «Сибнефти» Ефим Малкин, Давид Давидович, который управляет активами Абрамовича, бывший глава «Сибнефти» Андрей Блох, экс-зам Абрамовича на посту губернатора Чукотки Андрей Городилов и другие.

Члены команды никелевого олигарха Владимира Потанина обосновалась неподалеку, в деревне Немчиново. Участок, где жила семья Потанина, сейчас формально принадлежит бизнесмену Павлу Муравьеву — впрочем, бывшая жена Потанина называет его старым другом бывшего супруга, на которого тот просто переписал имущество, чтобы не делить его по итогам развода.

Устроившие себе новый номенклатурный рай жители Рублевки демонстрировали стремление к максимальной закрытости. Путешествие вдоль Рублевки — нескончаемая череда заборов высотой не меньше трех метров. Новый феномен — аэрофотосъемка дворцов олигархов и чиновников — возник в 2013 году, когда Алексей Навальный впервые для публики снял с воздуха особняки министра обороны Сергея Шойгу и сенатора Юрия Воробьева. Сейчас обитатели Рублевки придумали защиту и от этого: во многих поселках элитного шоссе установлены «глушилки», затрудняющие полеты радиоуправляемых квадрокоптеров. Во время подготовки этого спецпроекта дроны «Проекта» несколько раз падали на землю, а один из них был потерян навсегда.

Это был 2008 год — пик нефтяных цен, рост которых по счастливому для режима совпадению начался с приходом Путина к власти. То время в стране прозвали «сытыми нулевыми», это был апогей рублевского шика.

Олигархи тогда покидали шоссе разве что по прискорбным для них основаниям. В 2006 году власти арестуют землю кооператива юкосовцев «Яблоневый сад». Еще раньше отобрали дачу олигарха Владимира Гусинского в Чигасове. Это место тогда так и называли — «поселок Гусинского», там жили многие сотрудники холдинга «Медиа-Мост». Журналист «Комсомольской правды» проник в поселок под видом покупателя и подробно описал особняк Гусинского: в каждой комнате — по туалету с ванной и душем, сауна, бассейн, мраморный камин, дубовая лестница.

Барвиха Luxury Village была центром, вокруг которого строилась развлекательная жизнь Рублевки «золотого века». Выступить первым в концертном зале Luxury Village позвали Элтона Джона. До того, сетовали в прессе, жителям Рублевки приходилось слушать артистов его уровня только на своих домашних вечеринках, а новая площадка на 750 мест наконец позволит насладиться хорошим звуком. В следующие несколько лет там выступали сплошь великие западные звезды — Шарль Азнавур, Пласидо Доминго, Эрика Баду, Глория Гейнор и Пол Анка. Сейчас афиша попроще: Баста, Семен Слепаков и Валерий Меладзе.

Шумные вечеринки с запретными удовольствиями на Рублевке — скорее всего миф.

Мещанами называет местную публику главред газеты «На Рублевке» Эдуард Дорожкин: много детей, много бабушек и дедушек, по выходным всей семьей ходят на каток.

Если собирались, то, например, в «Царской охоте» Аркадия Новикова. Это был первый из символичных для Рублевки ресторанов — он открылся еще в 1996 году, переоборудованный из «стекляшки» непонятного назначения на пустыре в Жуковке, и работает до сих пор. В дизайне воплотили все «русское» — деревянная мебель, телега с закусками, печка и почему-то портрет Николая II на стене. Ресторан пришлось временно закрыть через месяц после открытия — гостей было столько, что не хватало мест, пришлось делать перепланировку (*, вспоминает Новиков*). В меню — соленые огурцы по 600 руб., тушеная гречка за тысячу и ягненок за пять. Когда президент Франции Жак Ширак в 1997 году был с визитом в Москве, они с Ельциным ужинали именно в «Царской охоте» — в сопровождении баянистов и балалаечников. Спустя три года там ужинал уже Путин — с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, — ради трапезы движение по шоссе перекрыли на два часа. Когда Новиков понял, что идея с русской кухней выстрелила, он наштамповал дешевые «Царские охоты» по всей Москве, назвав их «Елки-палки».

Потом ходили в новиковскую же «Веранду у дачи». Нерублевская публика узнавала о ресторане от писательницы Оксаны Робски — в ее романе Casual о нелегкой жизни обитательницы Рублевки главная героиня отмечала там Новый год, а официанты прикуривали ей самокрутку с марихуаной. Рядом с «Верандой» — арт-галерея «Дача». Хозяева — коллекционер ковров Марк Патлис и галерист Емельян Захаров — продавали на «Даче» редкие предметы интерьера и антиквариат: заселяющейся Рублевке такой салон пришелся кстати. Как говорит Захаров, продавали они «настроение», а списком постоянных гостей не делится, советуя узнавать его в налоговой инспекции.

Новиков, у семьи которого на Рублевке несколько домов, стал главным ресторатором шоссе. В 2008 году вместе с сыном Никиты Михалкова Степаном он открыл «Ветерок», еще одно памятное место Рублевки. В 2011 году замдиректора ФСБ Вячеслав Ушаков с размахом отметил там свой 60-летний юбилей — писали о выступлении дрессированных зверей и Аллы Пугачевой. Спустя несколько недель Медведев уволил Ушакова «за нарушение служебной этики».

В нулевые на Рублевке складывается своя мифология: «рублевская жена», чей образ был популяризирован светскими хрониками, привередливые рублевские бомжи, про которых в прайм-тайм показывал скетчи телеканал ТНТ. Тогда на рублевские вечеринки не стеснялись публично ходить даже чиновники и силовики. Сейчас имя министра обороны Сергея Шойгу, который предположительно владеет на Рублевке участком с домом, стоимость которых может достигать почти миллиарда рублей, скрыто в выписке о недвижимости за неопознанным «физическим лицом», а десять лет назад он вместе со своим другом — отцом губернатора Подмосковья Андрея Воробьева Юрием Воробьевым — не таясь пил коньяк в рублевском ресторане «Базар» на шоу Comedy Club .

На светских рублевских раутах — полное равноправие: там встречаются криминальные авторитеты, предприниматели, депутаты, губернаторы и звезды спорта и эстрады. Любитель вечеринок Алимжан Тохтахунов, сделавший при СССР карьеру шулера и больше известный как Тайванчик, проходил в рублевской светской хронике «Коммерсанта» в нулевые как «меценат». Впрочем, он — лишь один из многих представителей криминального мира, прочно осевших на Рублевке.

В июне 2017 года в ресторане грузинской кухни Marani в Жуковке случилось неприятное событие. Прямо во время бандитской сходки там задержали влиятельного «вора в законе» Кахабера Парпалию по прозвищу Каха Гальский. Воры в ресторане не просто ели и пили — они выбирали «смотрящего» за Новосибирской областью. Невольно сдал «сходняк» главный кандидат в «смотрящие» — Паша Бешеный.

В какой-то момент задержания авторитетов в рублевских ресторанах и особняках стали рутиной для силовиков и журналистов. Операции тоже были по-рублевски роскошными — когда в элитном поселке Барвиха Хиллс задерживали «вора в законе» Юрия Пичугина, в его особняке, помимо молельной комнаты и библиотеки с литературой по православию, был обнаружен автопарк из нескольких бронированных Bentley и Mercedes общей стоимостью более 100 млн рублей. А чтобы поймать в Барвихе грузинского «вора в законе» Лашу Шушанашвили по кличке Лаша Толстый, оперативникам пришлось отбивать его у десяти охранников (*, писал «Коммерсантъ»*). Когда в марте 2016 года ФСБ задерживала фигурантов так называемого «дела реставраторов» (* — тогда по различным финансовым статьям в СИЗО попали чиновники Минкульта и подрядчики, работавшие с Федеральной службой охраны. Правда, на последующем суде почти все они отделались мягкими приговорами —*), автобус с бойцами спецназа приехал и в Жуковку, где жил один из фигурантов: обыск огромного особянка не приносил результата, пока подозреваемого не обнаружили за потайной стенкой в серванте (*, рассказывает сосед задержанного, прося не раскрывать имена*).

Местом компактного расселения бандитов в 90-х считалось Петрово-Дальнее (*, писал «Коммерсантъ»*). Однако одним Петрово-Дальним ареал «авторитетов» не ограничивается (*, о чем свидетельствуют данные Росреестра, обработанные «Проектом»*).

У сына легендарного Вячеслава Иванькова (он же Япончик) было два участка: в Усове, совсем рядом с бывшим советником Игоря Сечина Павлом Тарасенко, и рядом с Жуковкой, прямо возле роскошного особняка подрядчицы Минобороны Еленой Шебуновой, которую называли близкой подругой Шойгу.

Вдова и дети Антона Малевского, которого называли лидером Измайловской ОПГ, проживают в Горках-2 — как и Максим Лалакин, предполагаемый сын Сергея Лалакина по прозвищу Лучок, которого называют лидером Подольской ОПГ, от чего он старательно открещивается.

Вдова авторитета Отари Квантришвили живет в дачном кооперативе «Новь», где соседствует с деканом экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Александром Аузаном. Аузана поначалу смущало соседство и, возможно, не зря (*, писал в своей книге «Рублевка: Player’s handbook» Валерий Панюшкин*). В какой-то момент авторитет пришел к экономисту с предложением: мол, строители «неправильно спроектировали дом», не может ли Аузан продать ему две сотки своей земли. Аузан (*, как рассказывал он сам Панюшкину, *) напрягся: «Это только начало разводки, только первый ход многоходовой комбинации, цель которой — захватить его участок».

В итоге Аузан предложил новому соседу взять две сотки в подарок: «И грозный Квантришвили повержен. Древние, глубже воровских понятия пробуждены в его душе… Дальнейший захват аузанова участка оказался для Квантришвили невозможен».

В поселке Николина гора участок записан на родственницу Константина Манукяна — правую руку «вора в законе» Захария Калашова (Шакро Молодого). А в деревне Большое Сареево есть участок Ольги Жунжуровой — жены Игоря Фишермана, партнера так называемого «отца русской мафии» Семена Могилевича.

Уже сама возможность жить на Рублевке как будто свидетельствует о благонадежности, поэтому и сверяться со списком потенциальных соседей смысла нет. Так, банкир Сергей Магин, которого суд в 2013 году объявил лидером ОПГ по обналичиванию 120 млрд руб. и приговорил к 8,5 годам заключения, долгие годы мирно соседствовал с семьей бывшего главы департамента экономической безопасности МВД Евгения Школова, по поручению которого его и задержали.

Дорога, по которой обитатели Рублевки сообщаются с Москвой, тоже особенная. Нравы местного движения столь же красноречиво говорят о национальной элите, как и нравы местного общежития.

Символично выглядит украшенная российскими гербами бетонная арка на въезде на нынешнюю Рублевку — это ограничитель высоты транспорта, под которым, судя по следам на бетоне, не раз застревали непрошенные в этих местах фуры.

До расселения советской власти вдоль шоссе Звенигородский тракт был обычной гужевой дорогой. В 30-х, когда тракт стал правительственной трассой, его сначала покрыли гудроном, а после войны заасфальтировали. С 1933 года шоссе охраняла специальная рублевская группа сотрудников НКВД, преобразованная в 1944 году в 7-е отделение ГАИ.

В 30-е опечатанными были все слуховые окна на чердаках домов, выходящих на дорогу (*, утверждает писатель Адриан Рудомино*). Живущие вблизи трассы должны были иметь постоянную прописку. Уже тогда доехать от дачи до Кремля можно было примерно за 25 минут, светофоров на трассе почти не было, а для самых важных людей могли даже остановить поезд на единственном переезде, как делали, например, для Вячеслава Молотова (* — возможно, переезд закрывали и для генсеков, но найти подтверждения удалось лишь для случая наркома иностранных дел — историю описал писатель Адриан Рудомино*). Путь Сталина на работу местные называли «военно-грузинской дорогой» и «Шпикадилли» — из-за обилия сотрудников НКВД вдоль дороги (*, писали Адриан Рудомино и Кирилл Голицын*).

В 60-е простого перекрытия дорог для проезда «членовозов» (*, народное название автомобилей для высокопоставленных лиц, *) стало недостаточно, и через центр Москвы за год был прорублен Новый Арбат (тогда он назывался проспектом Калинина). После сноса исторических кварталов и строительства на их месте магистрали дорога от Кремля до дачи могла занимать меньше 20 минут.

Строительство Нового Арбата

Рублевское шоссе считалась одним из самых скоростных в Москве на протяжении всей советской истории. Гонять по нему на своем Packard’е любил сын Сталина Василий.

«Вас много, а он у меня один»,

— однажды якобы ответил Сталин директору рублевского совхоза, который пожаловался на сына вождя, вероятно понимавшего, что ему за это ничего не будет. (*, писал публицист Адриан Рудомино*)

«Избранных» с годами становилось все больше, а в современной России скорость и безнаказанность превратила Рублевку в «дорогу ярости» — место, где регулярно случаются кровавые происшествия.

В день народного единства, 4 ноября 2019 года, фотограф «Проекта» поехал в Жуковку снимать вечерние пробки в отблесках чиновничьих мигалок. Далеко идти не пришлось — прямо тут, на пешеходном переходе у ресторана с говорящим названием «Царская охота», представительский Mercedes с номерами О715ОХ799 сбил школьника, который от удара подлетел в воздух и упал на асфальт. Из машины вышли двое, подняли подростка, привели в чувство, отвели к остановке и вместе с ним дождались «скорую». В Mercedes оставались женщина и мужчина в строгом костюме с орденом. Через несколько минут к месту аварии подъехал другой автомобиль, в который пара пересела и поехала дальше. Номер машины, совершившей наезд на подростка, закреплен за фирмой, предоставляющей в аренду машины класса люкс с личными водителями.

Сейчас участок Рублевское шоссе — Кутузовский проспект — самый быстрый в Москве, как в утренний, так и в вечерний час-пик (*, по данным «Яндекса»*). Несмотря на это, за МКАД на Рублевском шоссе нет ни одной камеры фиксации нарушений (*, следует из данных ГИБДД*). Кутузовский проспект, который выводит трафик на Рублевку, из года в год возглавляет составленный «Проектом» рейтинг самых опасных улиц Москвы.

Одна из главных причин высокой аварийности — отсутствие отбойников, которые помешали бы кортежам с мигалками объезжать заторы. На предложения разделить встречные потоки ФСО отвечает, что это нецелесообразно, а глава московского ГИБДД Виктор Коваленко аварии на Кутузовском объясняет неопытностью водителей. Жертвами аварий при этом нередко становятся подчиненные самого Коваленко.

В 2017 году Mercedes, за рулем которого сидел прапорщик ФСБ, выехал на выделенную полосу на Новом Арбате и насмерть сбил старшего лейтенанта ГИБДД Сергея Грачева. После аварии водитель вышел из машины, скрутил с нее номера и уехал. Расследование дела, которым занималась военная прокуратура, в итоге ничем не закончилось. Семья Грачева получила два миллиона рублей от МВД и, как сообщил МК, еще четыре миллиона и квартиру от ФСБ. «Мы остались довольны», — цитировал МК мать погибшего инспектора (*. Вдова Грачева позже опровергла информацию о выплатах от ФСБ, а цитата матери пропала из заметки МК. Сестра Грачева в переписке с журналистом «Проекта» отказалась отвечать на вопросы о расследовании*).

Вероятно, истинная причина отсутствия камер и отбойников в том, что по трассе ездит российская элита (*, объясняют аварийность публицисты и активисты*). Элита же — чиновники, бизнесмены, а также сомнительные, но богатые личности — регулярно сами становятся участниками резонансных аварий.

Еще одна особенность этой магистрали — регулярные дорожные конфликты, во время которых охрана влиятельных господ выясняет между собой отношения. Самая показательная история случилась в ноябре 2010 года. Банкира Матвея Урина на Рублевке подрезал BMW. Обидевшийся банкир с охраной догнали машину, разбили стекла, а водителя побили бейсбольными битами. В тот же день Урин был задержан на Новом Арбате сотрудниками ФСО и лично главой московской полиции Владимиром Колокольцевым. Водителем, которого избил Урин, оказался Йоррит Фаассен — гражданин Нидерландов, бывший член правления «дочки» «Газпрома» и зять Путина (* — как писал в 2016 году The New Times, Йоррит Фаассен женат на старшей дочери Путина Марии. В Кремле отказались комментировать публикацию*). Урин, в одночасье потерявший свою финансовую империю, в итоге сел на 8,5 лет (*, выйдя на свободу в сентябре 2018 года*).

Путинская эпоха привела на Рублевское шоссе новых героев. Хотя если говорить о ближайшем круге президента — его друзьях по Ленинграду — они переезжали в Подмосковье не слишком рьяно, предпочитая обзаводиться имениями в красивых, но далеких от столицы регионах — от Черного моря до Карелии. У ближайшего путинского наперсника Юрия Ковальчука, кажется, до сих пор ничего на Рублевке нет, так же как и у некоторых других бывших членов кооператива «Озеро» — Виктора Мячина или Сергея Фурсенко.

Но те питерские, что все-таки построились на Рублевке, подошли к делу с большим размахом. Так, на территории почти в пять гектаров в Жуковке братья Ротенберги построили себе по дворцу — друг напротив друга, площадью около 6 тыс. кв. метров каждый — размером с футбольное поле. Кстати, дворец Аркадия Ротенберга, возведенный, судя по данным Google Earth, к 2013 году, по данным Росреестра, до сих не стоит на кадастровом учете — а значит, тот может не платить налог на имущество (* Представитель Аркадия Ротенберга заявила “Проекту”, что дом еще не сдан в эксплуатацию и там никто не живет*).

В базе арбитражных судебных решений можно найти иск Аркадия к компании Deutsche Werkstatten Hellerau GmbH, которой бизнесмен заказал внутреннюю отделку своего особняка. Из него можно понять, что, во-первых, только работы по отделке интерьеров стоили около $4 млн, а во вторых, во дворце не меньше 32 комнат.

Геннадий Тимченко только в 2012 году при помощи все тех же Клиновского и Юшваева начал скупать земли в Знаменском. Сейчас у Тимченко на Рублевке более 22 гектаров и дом, ни капли не напоминающий «подмосковный Версаль» братьев Ротенбергов, а выглядящий скорее как хай-тек здание в духе еще одного «питерского» — Игоря Сечина, бывшего главы путинской канцелярии, а сейчас главы «Роснефти».

История сечинского дома, который возводившие его строители прозвали «жопой», — за форму в виде буквы «Ж» (*, узнало ранее издание Baza*), — вообще показательна. Едва построив себе особняк в Барвихе — якобы в подарок второй жене, Ольге Рожковой, Сечин развелся, а дом снес до основания. Зато участок со временем стал еще больше — почти 8 гектаров, что по нынешней оценке стоит около 4,4 млрд руб. Плюс строительство самого дома, которое издание Baza оценило примерно в 18 млрд рублей. Откуда деньги — непонятно, Сечин всю жизнь работает на государство. Впрочем, формально это уже и не сечинские владения, а «Российской Федерации» — так был переименован в Росреестре собственник недвижимости. У тезки же Рожковой после развода появился другой участок: «скромный», в полторы тысячи квадратных метров, в Жуковке. Кремль на траты Сечина внимания привычно не обратил.

Наконец, еще одна близкая к Путину семья — отец и сыновья Шамаловы — владеют сразу несколькими участками на Рублевке. Совладелец банка «Россия», соучредитель кооператива «Озеро» Николай Шамалов купил себе целых три участка в разных местах элитного шоссе. Два из них — в Барвихе, общей площадью почти три гектара, а третий — в полгектара — в деревне Усово. Его сын Кирилл Шамалов, который после женитьбы на дочери президента Катерине Тихоновой стал владельцем крупного пакета акций компании «Сибур», купил себе два участка — в Горках-2 и Усове.

Отдельная рублевская каста — бывшие путинские охранники.

Уже тогда было понятно, что с этой фразой что-то не то: ни одна биография или реестр юридических лиц не дают и намека на то, что Золотов столь успешно занимался бизнесом. На его сына — Романа Золотова — до недавнего времени тоже, если верить данным «СПАРК-Интерфакс», не было записано никаких компаний. Однако в 2003 году Роман, которому тогда было всего 23 года, стал владельцем участка почти в гектар в Барвихе. Рыночная стоимость этой земли сейчас составляет около 600 млн рублей. Сам Виктор Золотов к тому времени обзавелся участком в 119 соток в деревне Калчуга, заняв бывшую дачу видного партийного функционера Анастаса Микояна. Участок с домом в Калчуге сейчас продается по 6,6 млн руб. за сотку — то есть недвижимость Золотова может стоить не меньше 785 млн руб.

Дочь Золотова Жанна замужем за продюсером Юрием Чечихиным и бизнесом не владеет (*, если верить данным «СПАРК-Интерфакс»*). Чечихин в прошлом году стал совладельцем компании «Большая тройка» — занимается разработкой ПО по обращению с коммунальными отходами — с объемом госконтрактов только в 2019 году в миллиард рублей. Еще в начале 2000-х он стал владельцем нескольких участков на Рублево-Успенском шоссе (*, сейчас их у него три*).

Все участки, кроме дачи Микояна, достались членам семьи путинского охранника от компании «Росса-Центр», связанной все с теми же Юшваевым, Клиновским и Якобашвили. Одновременно рублевскую землю от этой троицы получила целая плеяда других путинских охранников (*, выяснила ранее «Новая газета»*). Они сосредоточились в деревне Солослово. Сначала «Агрокомплекс Горки-2», перешедший в собственность Юшваева и компании, передал тамошнюю землю некоммерческому партнерству «Заря», учрежденному бывшими сотрудниками ФСО, в том числе Александром Колпаковым, который в 2014 году стал управляющим делами президента. Потом это партнерство разделило землю на десятки участков поменьше и продало фэсэошникам — по ценам сильно ниже рыночных (*, как писала «Новая газета»*). Среди получивших землю были замдиректора ФСО Олег Климентьев, бывший охранник Путина, а сейчас министр по чрезвычайным ситуациям Евгений Зиничев, семья еще одного охранника — Алексея Дюмина, который сейчас трудится губернатором Тульской области, замдиректора ФСО Николай Кондратюк и брат нынешнего губернатора Ярославской области, а прежде тоже охранника Путина Дмитрия Миронова. Кому-то досталось даже не по одному участку.

Обособился от своих подчиненных только бывший глава ФСО Евгений Муров — старый знакомый Путина еще по Петербургу. У семьи Мурова — участки в коттеджном поселке «Ландшафт», которые его жена и сын передаривают друг другу с 2003 года. Ближайший сосед — бывший зам Путина на посту главы ФСБ Евгений Проничев. «Ландшафт» — один из самых «элитных», то есть дорогих и с важными соседями, — поселков на Рублевке. 70 гектаров Подушкинского лесничества, на них — всего около 100 домов ценой от $4,5 до $60 млн. На территории имеется свой пункт скорой помощи, кафе и «сафари-парк» с ламами и оленями. Два участка Муровых без учета домов могут стоить более 460 млн рублей.

«Проект» также нашел в Жуковке участок дочери бывшего помощника президента Евгения Школова Аделины. Школов вместе с Путиным в 80-е служил в дрезденской резидентуре КГБ, а в начале 2000-х занял должность помощника главы администрации президента Александра Волошина. О каком-либо бизнесе Школова не известно, а его дочь Аделина только в 2013 году стала совладелицей компании по созданию криогенных систем для замораживания грунтов (*, тогда компания была убыточной, но в 2016 году начала приносить прибыль, последние данные — 12 млн руб. в 2018 году*). Единственный госзаказчик фирмы — «Транснефть», где Школов работал вице-президентом.

Однако ближайших друзей президента слишком мало, чтобы образовать новую группу рублевских землевладельцев. Ею стала многочисленная номенклатура путинского призыва.

На современной Рублевке границы между бизнесом и чиновничеством сильно размыты. В поселке миллиардеров вполне может обосноваться мелкий региональный чиновник, и еще неизвестно, чей участок будет больше.

Вот, например, глава Одинцовского района Андрей Иванов. В своей карьере он никогда выше уровня регионов не выбирался. Был замом брянского губернатора, депутатом облдумы — именно тогда, в 2010 году и стал владельцем своих 44 соток в деревне Усово, вплотную к дому старого друга президента Николая Шамалова, в окружении семей сенаторов Ралифа Сафина и бывшего вице-мэра Москвы Иосифа Орджоникидзе. Возможно, это соседство объясняется тем, что Иванов связан с Гаврилом Юшваевым, прозванным в СМИ Гариком Махачкалой, который продавал участки всей Рублевке (*, предположительно, Иванов женат на дочери брата Юшваева — Зое, писала «Новая Газета»*).

Номенклатура, возвысившаяся при Путине, в чем-то похожа на советскую элиту. Однако новые хозяева страны не только активно пользуются госимуществом, но и приватизируют его. Так, спикера Совета Федерации Валентину Матвиенко не первый год видят прогуливающейся по аллеям Петрово-Дальнего — она обосновалась там в 2000 году, когда была зампредом правительства. Матвиенко стала (непонятно, безвозмездно или нет) владелицей участка в закрытом поселке на земле, находившейся до этого в федеральной собственности. В 2014 году чиновница приобрела себе (!, в Росреестре указано, что она стала владелицей участка по договору купли-продажи,*) еще один участок по соседству, площадью почти 3 тыс. кв. метров — при том, что ее официальный доход за предыдущий год составил всего около 3 млн рублей.

А вот нынешний замглавы администрации президента Сергей Кириенко с 2004 года владеет участком в Жуковке, в коттеджном поселке «Ландшафт», построенном АФК «Системой» Владимира Евтушенкова. На участке в 7 тыс. кв. метров у Кириенко расположены жилой дом, «спортивно-оздоровительный блок» и дом охраны (вдобавок к двум пунктам охраны, которые предоставляет администрация коттеджного поселка).

Павел Крашенинников, бывший министр юстиции, а сейчас глава комитета Госдумы по госстроительству и законодательству живет в Успенском. Это поселок бывших «брежневских» дач, перешедший в ведение Управделами президента. Там всегда жили чиновники высшего ранга — например, семья председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина. Сейчас помимо Крашенинникова там обитают генпрокурор Юрий Чайка, председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, замминистра обороны Тимур Иванов и председатель совета директоров «Национальной медиа группы» Алина Кабаева.

Кажется, на Рублевке обосновались все, кому хоть как-то удалось соприкоснуться с российским государством. Даже заграничная номенклатура и иностранцы, проявившие лояльность Кремлю, обзаводятся здесь имениями. Последние «мигранты» из бывшего СССР — экс-глава украинского МВД Виталий Захарченко, семья бывшего украинского премьера Николая Азарова, сын экс-президента Киргизии Аскара Акаева. Даже американский актер Стивен Сигал, в последнее время сильно симпатизирующий России и получивший российский паспорт, обзавелся «скромными» 15 сотками в Усово.

Наконец, еще один важный вывод исследования — список рублевских землевладельцев показывает перекосы российской экономики. Среди топ-менеджеров компаний более других на самой дорогой земле страны расселились сотрудники государственных ресурсных гигантов — «Газпрома» и его «дочек», «Роснефти» и «Транснефти». Из тех участков, на которые мы обратили внимание, людей, связанных с топливно-энергетической сферой, оказалось больше 70.

Кто-то записывает участки на родню, кто-то — на офшорные компании. Например, четыре гектара телеведущей Наили Аскер-заде стоимостью почти 2 млрд рублей теперь записаны на компанию, зарегистрированную на офшоры с Британских Виргинских островов. Имущество Людмилы Ананьевой — супруги бывшего совладельца Промсвязьбанка Дмитрия Ананьева, обвиненного в многомиллиардной растрате и скрывающегося за границей, зарегистрировано на кипрскую Velux Assets Limited. На Николиной горе расположены участки, записанные на офшор Castres Holding, а тот, в свою очередь, — на номинала сенатора Александра Шишкина Ксению Гутман. Офшор предполагаемого номинала Аркадия Ротенберга Дмитрия Калантырского владеет 120 сотками и домом на Николиной горе примерной стоимостью почти 800 млн рублей.

Найденные участки семьи экс-министра обороны Анатолий Сердюкова теперь принадлежат офшорным фирмам его сестры Галины Пузиковой. А у сестры губернатора Тверской области Игоря Рудени — 200 соток в деревне Раздоры рыночной стоимостью — с учетом построек — почти 2,1 млрд рублей. Данных о том, что Руденя или его сестра имеют бизнес, нет в открытых источниках.

Захват чиновниками рублевской земли не всегда происходил без протестов граждан, но почти всегда эта борьба была обречена на поражение. В середине нулевых отставной полковник, а тогда депутат Госдумы Виктор Алкснис начал войну за свой избирательный округ — Одинцовский. Алкснис боролся с сотрудниками ФСБ, прокуратуры и областными чиновниками, незаконно, по его словам, получившими землю в Барвихе. Национал-патриот Алкснис заваливал ведомства депутатскими запросами, но получал отписки (*, что не удивительно — одним из его адресатов был, например, зампред областного правительства Игорь Пархоменко, который и сам получил барвихинскую землю от государства*). В конце концов он просто разослал список тех, кто, по его мнению, незаконно стал владельцем земли, прессе, но почти не получил отклика, а «МК» сравнил Алксниса с «людьми с красными бантами на груди» из 1917 года.

В списке Алксниса оказалась вся подмосковная верхушка: подчиненные губернатора Московской области Бориса Громова, включая его пресс-секретаря, члены подмосковного правительства, муж председателя Московского областного суда Светланы Марасановой, соратник Громова по «Боевому братству» Дмитрий Саблин, со временем и вовсе превратившийся в одного из крупнейших землевладельцев Московской области.

Когда привлечь к ответственности участников махинаций у Алксниса не получилось, воевать за подмосковную землю взялся замглавы Росприроднадзора Олег Митволь (*. Чиновник заявил, что будет добиваться возвращения государственных земель и направил обращение в Генпрокуратуру *). У него тоже ничего не вышло. Многие из «списка Алксниса» до сих пор состоят в одном барвихинском ТСЖ. Тот же Николай Марасанов, который, судя по реестру юрлиц, никогда не владел никаким бизнесом, имеет 45 соток в Барвихе. Совсем рядом — природный заказник «Леса Серебряноборского лесничества», состоящий из столетних сосен. Недвижимость Марасанова с учетом дома может стоить около 460 млн рублей.

Его супруга Светлана Марасанова тоже вряд ли могла легально заработать достаточно денег, чтобы купить самую дорогую землю России. Марасанова работала в судебной системе с 1969 года — была курьером, секретарем, наконец, судьей ее назначили в 1979 году. В 1994 году она стала председателем Мособлсуда — и была им вплоть до 2007 года, до своей отставки.

Но Марасановы — по крайней мере не случайные люди на Рублевке, людям с такими должностями элитную землю просто давало государство, делая их более лояльными. Однако в этих местах в путинские годы стало очень много собственников, происхождение богатства которых непонятно. Их всех объединяет только то, что они служат государству на неприметных должностях. К примеру, бывший сотрудник московского управления Росреестра Владимир Крутеев — суммы в его декларациях всегда были крайне скромными, тем не менее он смог позволить себе участок и дом в Жуковке рыночной стоимостью более 300 млн рублей. В той же Жуковке участком владеет главный советник референтуры президента Дмитрий Когатько, имя которого вряд ли кому-то что-то скажет.

Или например, бывшая пресс-секретарь Агентства по страхованию вкладов Анжелика Есаянц, которая владеет участком в деревне Подушкино. Прежде она работала пресс-секретарем депутата Госдумы Владислава Резника, которого в Испании обвиняли в связях с тамбовской ОПГ, но потом оправдали — но и это вряд ли объясняет, как она смогла позволить себе участок и дом площадью около 600 кв. метров оценочной стоимостью 125 млн рублей.

Порою имена и должности рублевских лендлордов выглядят просто вызывающе. Глава Реабилитационного центра для инвалидов Департамента социальной защиты населения Москвы Бэла Сырникова владеет участком и домом рыночной стоимостью почти 110 млн рублей в деревне Большое Сареево. Сырникова работает в социальной сфере с 1977 года: была врачом интерната для престарелых в Ростовской области, работала замдиректора психоневрологических интернатов в Москве, а в 1992 была назначена директором Реабилитационного центра для инвалидов. У нее есть звание «Лучший работник социального учреждения России», она же в последние годы — регулярный участник встреч с Медведевым и Путиным, доверенным лицом которого числится последние семь лет.

В иной ситуации объяснить богатство московской чиновницы могли бы большие заработки ее супруга, но дело в том, что Игорь Сырников и сам всю жизнь был директором психоневрологического интерната для детей. В 1992 году он стал главой Комитета социальной защиты населения Москвы — и ровно тогда же Сырникова возглавила столичный Реабилитационный центр.

С начала этого века Рублевка возглавляла рейтинги самой дорогой загородной недвижимости России. Самый дешевый коттедж — в элитном сегменте — стоил к 2010 году $500 тысяч, это таунхаус без отделки на участке в три сотки.

Ажиотаж продолжался до конца первого десятилетия века. После кризиса 2008 года поселки стали пустеть — к началу третьего президентского срока Путина на продажу оказался выставлен каждый пятый рублевский дом.

В этом году на улице бутиков Barvikha Luxury Village повторно установили прошлогодние новогодние декорации — инсталляции, вдохновленные сказкой Гофмана «Щелкунчик». Отсутствие новых украшений тут же вызвало волнение в местном сообществе «Вконтакте».